Биомассовое убийство

Я, вот, задумался о простатите. Ну, или о гипертонии, артрите, варикозе, больной спине, грыже, стенокардии, язве, геморрое и прочих прелестях. После 45 почти ко всем мужикам начинает подступать та или иная напасть. У кого-то износился коленный сустав, кто-то мается давлением, а кому-то не дает жить одышка. И вот, я подумал, а как же они все воюют?  

Нет, правда. Я бы понял, кабы мобилизовали только специально обученных спортсменов. Ни капли спиртного, кефир, яблоки, турник, упражнения со скакалкой. Так ведь нет. Огромное количество воюющих –  это те самые Кузьмичи за́сорок из маленьких городков, сел и деревушек, где мужикам, кроме алкоголя, и занять-то себя нечем. Ладно, лет до тридцати они еще более-менее крепкие. Некоторые даже до сорока. Но ведь на войну отправляются и те, кто старше. И что они там делают?

Там же, наверное, нужно куда-то бежать? Или копать. Носить тяжелое. Лежать на холодном. А у них же спина, колени, аденома простаты. Как они со всем этим справляются? По телику, вон, каждый день рекламируют простатит. Там благообразные мужи в летах все время шныряют в уборную и без пилюль не могут досмотреть даже один тайм футбола. Но мне не верится, что они в окопах под обстрелами успевают принимать простамол и ставить ректальные свечи.

Я однажды вслух задался этим деликатным вопросом о недугах, так мой бывший коллега буквально испепелил меня пламенем своего негодования. Вот, сказал, какого ты мнения о русских мужчинах! Но, мне кажется, дело же не в моем мнении. Это ведь объективная реальность. Люди пьют, курят, стареют. Почти у каждого болит поясница. Ревматизм, радикулит, подагра. В конце концов, в России средняя продолжительность мужской жизни не дотягивает до 68 лет. И это без войны. Просто от воды, еды, воздуха и водки.

На днях мне написала девушка из одного карельского города. На войну добровольцем пошел ее бывший одноклассник. По ее словам, он начал пить тогда же, когда ходить, и все годы после школы стоял у дверей «Пятерочки», клянча мелочь у покупателей. Его, пишет девушка, пальцем ткни, он развалится. И сколько таких героев по всей стране?

Другой, наоборот, вернулся живым, просадил 200 навоеванных тысяч в бане на бухло и проституток, а на утро пошел в свою бывшую школу рассказывать первоклассникам о важном. Показал детям, как маршируют солдаты. Все были счастливы. Впрочем, этот, по крайней мере, молод и пока еще худо-бедно здоров. А как насчет многих других?

Нагибаться нельзя – давление. Бежать тяжело – колени. Раненого не поднять – спина. В танк не пролезть – живот. И какой от них там прок? А то еще в телике иногда показывают героев без ног, которые пристегивают протез, улыбаются в камеру и сообщают, что скоро возвращаются на передок. Блин! Что они там будут делать? С протезом на передке?

Мы часто слышали, что современные войны не такие, как раньше. Теперь, мол, идет война технологий. Дроны, ракеты, ПВО. У кого более совершенная электроника, тот и выиграл. Как в компьютерной игре. Бесконтактная хирургия. Сидишь перед экраном, а на нем гибнут мультяшные человечки. Какое-то такое впечатление в нас создавали во время Сирийской кампании. Где-то внизу нарисована Сирия с ее дрязгами и проблемами, а сверху строгим, но справедливым ангелом парит святая Русь и наводит там мир и порядок своими карающими искандерами.

И казалось, что если кто и нужен в современной армии, то это ракетчики, удаленно нажимающие на кнопки, и компьютерщики, управляющие беспилотными тарахтелками. Но ведь это не так. Иначе зачем бы понадобились 300 тысяч мобилизованных и бесконечная реклама контрактной службы. В мясорубку заманивают мужчин почти всех возрастов и чуть ли ни с любыми болезнями.

А потом узнаешь о том, сколько тысяч человек погибло под Бахмутом, Авдеевкой или Марьинкой, и понимаешь, что всех этих людей тупо используют как безликую биомассу, единственная функция которой – постараться поглотить такую же безликую биомассу противника. Сколько-то тонн этой биомассы будет умерщвлено, сколько-то останется, и вопрос лишь в том, у кого этой массы больше.