Обычный день на бульваре Голливуд
Прямо напротив меня остановился молодой, лысый негр. В тяжелых баскетбольных кроссовках, в обрезанных джинсах, в майке с номером, с вьетнамской широкополой шляпой за спиной и с черненьким рюкзачком в руках. Он расстелил на звездах небольшую тряпицу, разулся, разделся, остался в одних леопардовой расцветки трусиках и встал босыми ступнями на тряпицу. Потом он достал из рюкзачка два резиновых шланга, дудочку, жидкость от загара, пузырек с красной краской, а так же зубную щетку и пасту. Затем с трудом запихал в осободившуюся емкость кроссовки. Потом туда же втиснул шорты и футболку и начал старательно чистить зубы, сплевывая пасту на проезжую часть Голливудского бульвара. Он открыл пузырек с краской, намочил палец и обронил крышечку. Надел шлепки, доковылял до крышки, подобрал ее и вернулся на тряпку. Он окропил шланги красненьким, намазался жидкостью от загара, прикрыл лысину вьетнамской шляпой и засунул дудочку в трусы. После всех этих обстоятельных приготовлений он взял шланги в руки, и оказалось, что это не просто шланги, а две игрушечные змеи. Спереди в плавки у парня был вмонтирован кошелек. Кое-кто подходил фотографироваться и платил ему за это доллар. После двух часов работы мужчина столь же обстоятельно переоделся горожанином и ушел.
На бульваре Голливуд тусуется несколько людей-пауков, женщин-кошек, пара-тройка суперменов и супервуменов, Бэтмэн, выводок трансформеров, уроды-убийцы из «Пятницы 13», один Фредди Крюгер, три Джека Воробья, мультяшная поролоновая губка, осел из «Шрека», лысеющий человек-росомаха, толстые Элвисы Пресли, Чарли Чаплин, Мэрилин Монро, зеленый уродец из «Звездных войн» и прочая кунсткамера. Они принимают самые характерные для своих героев позы, и туристы мчатся прильнуть к ним, дабы запечатлеться на память. Всего за доллар. Все женщины-кошки чернокожи. На них колготки в сеточку, въевшиеся в ягодицы купальники и сапоги на огромной платформе. Фотографируясь, они приседают и вытягивают вперед когтистые руки. Спайдермен непременно садится в раскоряку, как на уроке физкультуры. Пират Воробей приставляет пистолет к голове туриста. А Мэрилин Монро всю дорогу стоит возле киоска с темными очками. Там сквозняк, и ее белое платье постоянно взлетает вверх, открывая нам груботканные, старинные трусы 50-х. Впрочем, при ближайшем рассмотрении сама Монро тоже довольно старинна. Думается, ровестница трусов. Но пузырящееся платье делает свое дело, и в лицо американскому секс-символу уже никто не заглядывает.
Среди этой вакханалии и кутерьмы стою я – скромный продавец китайской и корейской бижутерии. Киоск моего начальника, Генки из Киева, стоит аккурат под лестницей театра Кодак, на звездах Спилберга, Скорсезе, Николь Кидман и Хэли Бэри. Как правило, я сменяю мексиканскую футболистку Джессику или мексиканскового же гея Джорджа. Людей приветливых и симпатичных. Тут же работают немолодая Люся из Харькова и пожилой Толя из Киева. Платят нам по 8 долларов в час. Не бог весть какие деньги, но, если работать без выходных и на двух киосках, то можно даже откладывать. Каждый день нас навещает немножечко ненормальный, но разговорчивый Сережа. Он любит читать «Комсомольскую правду», всем интересуется и все знает. Даже то, что Соловьева выгнали с НТВ, и что «не иначе как здесь не обошлось без длинной руки этого придурка Жириновского».
В будни покупателей почти нет. Человек-паук забирается на строительные леса на другой стороне улицы и пытается шабашить там, изображая свои потешные раскоряки. Воробей скучает, приклеившись к одному месту. У него есть книжка, и время от времени он ее с увлечением начинает читать. При появлении жаждущих совместного фото Джек прячет книжку за пазуху, взмахивает кинжалом, поднимает пистолет, получает доллар и вновь замирает. Однажды он со скуки стал надувать длинные воздушные шарики, подкрадываться к двум супервуменшам и наступать на шарики ногой. От резкого «Тыдыщь!!!» супервуменши вздрагивали и делали безобразнику замечание. Они изображали двух добреньких супервуменш, улыбались всем деткам, протягивали к ним руки, елейно улыбались и мяукали: «Хай, бэби». Две другие девушки в таких же одеждах вели себя более развязно. Ноги их были более голы, знаменитые суперменские плавки не могли полностью соответствовать габаритности их поп. Они шевелили бедрами и ловили уже не столько детей, сколько взрослых.
Вокруг носился мексиканец по фамилии Корона. Он зарабатывает продажей экскурсий по местам, где живут кинозвезды. Себя он тоже называет актером и даже на бутылочку с водой наклеил свою фотографию с указанием своего сайта. Он все время о чем-то шутит со мной, подмигивает и сам же смеется. Я ничего не понимаю, но глубокомысленно киваю и говорю: «йес». Единственное, что я твердо улавливаю в его словах, это сочетание «Alexander the Great». Видимо, он тоже чувствует, что только на этой фразе в моих глазах появляется хоть какая-то осмысленность.
Кошка, две бедрастые супервуменши и пара суперменов сбились в кучку и начали пересчитывать деньги. Партнерша моего начальника, сорокапятилетняя американкая девственница Дарби принесла какие-то прыгающие шарики с жидкостю и блестками внутри. Просит кидать их об асфальт и ловить. Кидать и ловить. Привлекать таким образом покупателей и втюхивать им эту гадость по 7 баксов. Почти весь доход от своей доли в бизнесе Дарби вложила в создание своего фильма про девственницу, которая ждала-ждала своего принца и дождалась. Сюжет напоминает наших «Девчат». Все русские продавцы во главе с Генкой ржут над Дарби и считают, что она только вредит бизнесу. На принесенных ею шариках наклейка: «Осторожно! Держите вдали от колющих предметов. В случае протекания выкинуть немедленно.» Хорошая вещь за 7 баксов.
Появился Сережа. «А что вы все не любите Путина? – спросил он. – По-моему, хороший мужик. А ты знаешь за того придурка-милиционера, который устроил стрельбу в Москве? Так это его жена довела. Из группы «Стрелки»… Я тут ходил на концерт Леонтьева, так, дедушка очень неплохо держится». А потом Сережа в седьмой раз спросил, почему русские продавщицы Ева и Вероника ему не перезванивают.
Вообще, возле «Кодака» лучше работать, чем в Юниверсал Студиос, где у Генки и Дарби есть еще пара киосков. У «Кодака» есть высокий стул, и начальство контролирует нечасто. Можно сидеть, читать и беседовать по телефону. Джессика однажды даже уснула, как птица на подоконнике. А в Юниверсале сидеть нельзя вовсе. Шесть часов на ногах. Да еще надо быть в дурацких синих рубашках и черных штанах. У «Кодака» же красота. Но и там меня настигла беда. Только я присел, открыл «Конармию» и погрузился в замысловатую узорность бабелевского текста, как откуда ни возьмись появился Генка и закричал: «Уволю!»
– Я тебе плачу деньги! – кричал он. – Ты здесь не для фана. Деньги за фан не плятят. Это ты в России фан получай. А здесь мучайся.
Велел, даже если никого нет, просто ходить вокруг киоска. Как ученый кот. Только что без цепи.
Чаплину неожиданно понравились дарбины шары. Он попросил три штуки и стал жонглировать. Видимо, у него тоже не шел бизнес… Русская пара пожелала сфотографироваться с Воробьем. Он принялся делать пальцами характерные движения. «Он, наверное, денег хочет», – догадалась жена. Муж отпрыгнул, замахал руками и сфоткал пирата одного. На халяву… Появилась еще одна Монро. Моложе и выше. Она обходилась без поддува, люди все равно подходили… Корона сообщил, что он, в отличие от меня, работает 12 часов в день. Потому что ему нужны деньги. «У тебя будут деньги. Но ты будешь мертвый», – как мог, обнадежил я его. После чего стал обзванивать знакомых, чтобы хоть как-то скоротать время. Подлые покупатели! То их нету совсем, но именно когда я начинаю говорить по телефону, они припераются и норовят помешать. Ненавижу.
– Сколько стоит это неклас?
– Двенадцать долларов. Два на двадцать.
– Два на двеннадцать, вы сказали?
– Нет. Два на двадцать. На двеннадцать – один. После налогов 13 долларов 11 центов.
– Налоги! Каман мэн! Я плачу кэш. Каман.
Сволочи!
Вдруг подошла очень милая мулатка. Взяла бусики, колечко и с очаровательной непосредственностью попросила браслетик в подарок. Говорила с каким-то изящным акцентом. Я раскраснелся и спросил, откуда она. Оказалась из Парижа. Вскричав: «Все русские обожают Францию! Дюма! Футбол! Платини! Вот вам браслетик», – я щедро подарил девушке хозяйскую вещь. Она поблагодарила, пообещала приходить еще и исчезла навсегда. Счастье опять прошло стороной. И слава богу.
Неожиданно на бульваре возник Иисус Христос. Он был чрезвычайно высок, с огромными ладонями сталевара, в сандалях и в рубище. Он плыл над толпой с отрешенным, отсутствующим лицом. Но вдруг глаза его оживились. Он увидал Фредди Крюгера, и они обнялись как старые друзья. Потом Иисус занял место у проезжей части, раскинул руки, как его памятник в Рио, и стал собирать деньги… Как, в общем-то, и все.
2009